Мы живем со слов, наша жизнь поверхностна и пуста, мы люди <со вторых рук>.

Это не значит, что мой ум удовлетворен настоящим положением вещей. Это значит, что такой ум не создает иллюзий. Такой ум может действовать в совершенно ином измерении.

Будьте разумными, умеренными, спокойными... Это состояние ума можете понять только вы сами, наблюдая за ним и никогда не стараясь придавать ему определенную форму, никогда не принимая какую-то одну сторону, никогда не отрицая, никогда не соглашаясь, никогда не оправдывая, никогда не осуждая, что означает наблюдать без какого-либо выбора. Благодаря такому осознанию, в котором нет выбора, быть может откроется дверь, и тогда вы узнаете, что это за измерение, в котором не существует ни конфликта, ни времени.

Внутренне мы — водовороты страданий, и потому нам очень приятно, когда внешне мы представляем собой нечто значительное. Эта жажда положения, власти, признания обществом нашего выдающегося положения в том или ином отношении есть желание возвыситься над другими. А это желание возвыситься есть одна из форм агрессивности.

Следуя психологам и соглашаясь со мной, вы будете лишь толковать наши теории, наши догмы, наши знания; вы не будете понимать самого себя. Вы не сможете понять себя, исходя из Фрейда, Юнга или меня. Теории других людей, какими бы они ни были, не имеют никакого значения.

Наблюдающий есть страх. И когда это осознанно, уже не приходится тратить энергию на усилие, необходимое для того, чтобы избавиться от страха, и пространственно-временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым исчезает.

Страх, удовольствие, страдание, мысль и насилие тесно связаны между собой.

Когда вы отделяете себя верованием, национальностью, традицией — это порождает насилие.

И то чувство, что я должен понять насилие в самом себе, дает потрясающую энергию, страстное желание исследовать. Я должен видеть насилие, я должен его изучить, я должен очень тесно с ним соприкоснуться, но такое соприкосновение невозможно, если я его оправдываю или осуждаю. Даже осуждая насилие, самим фактом осуждения мы оправдываем его.

Со всей тупостью ума, проистекающей из обусловленности.

В процессе анализа мой ум становится необычайно острым, и это качество остроты, внимания, серьезности делает восприятие целостным. Человек не в состоянии охватить все одним взглядом. Эта ясность видения возможна только если вначале человек видит все детали, а затем происходит скачок к целостному восприятию.

Если вы хотите понять нечто действительное, вы должны отдать ему все свое внимание, всю энергию.

Человек по-настоящему серьезный, стремящийся выяснить, что есть причина, что есть истина, что есть любовь, вообще не имеет идей, он живет только в том, что есть.

Ваш обусловленный ум, ваш образ жизни, вся структура общества, в котором вы живете, препятствуют тому, чтобы вы увидели факт и освободились от него мгновенно. ... Самое лучшее для вас не пытаться: или делайте, или не делайте.

Человек должен стать бедным (то, что Евангелие называет <нищие духом>), бедным внутренне, ибо, когда нет исканий, нет вопросов, нет желаний, нет ничего — только эта внутренняя бедность может увидеть Истину жизни, в которой совсем нет конфликта. Такая жизнь — это благословение, которое нельзя найти ни в какой церкви, ни в каком храме.

Можно ли жить в полном внутреннем и, стало быть, внешнем спокойствии? Это не означает, что мы просто должны жить растительной жизнью или пребывать в состоянии застоя. Наоборот, мы станем динамичными, живыми, полными энергии.

Для того, чтобы это понять и освободиться от любых проблем, мы нуждаемся в огромной, пламенной, постоянно текущей энергии, энергии не только физической и умственной, но также энергии, не зависящей от какого-либо мотива, от какого-либо психологического стимула.

Всякое стимулирование, получено ли оно от церкви, от алкоголя или от наркотиков, от написанного или сказанного слова, неизбежно создаст зависимость, и эта зависимость помешает нам ясно видеть и понимать, и, следовательно, лишит нас необходимой жизненной энергии.

Ум освобождается от зависимости, когда он осознает полностью всю структуру и природу стимулирования и зависимости, когда он осознает то, как эта зависимость делает его глупым, тупым, инертным. Лишь целостное сознание этой структуры делает ум свободным.

Когда ум воспринимает целостную картину — это есть свобода. Теперь я выяснил, что там, где имеется фрагментирование, происходит рассеяние энергии. Я установил подлинный источник растраты энергии.

Когда вы не сравниваете вообще, когда нет идеала, нет противоположного, нет фактора двойственности, когда вы больше не ведете борьбы, чтобы стать иным, чем вы есть, что тогда происходит с вашим умом? Ваш ум перестает создавать противоположное и становится в высшей степени мудрым, в высшей степени сенситивным, способным на огромную страсть, потому что усилие есть расточение страсти, той страсти, которая есть жизненная энергия, а вы ничего не можете совершить без страсти.

Принципы, верования и идеалы должны неизбежно вести к лицемерию, к нечестной жизни. Именно идеал создает противоположное тому, что есть, и поэтому, когда вы знаете, как поступить в отношении того, что есть, противоположное уже не нужно.

Всякое действие, рожденное смятением, ведет к дальнейшему смятению. Я вижу это очень ясно. Я вижу это так же ясно, как непосредственную физическую опасность. И что же тогда происходит? Я больше не действую в состоянии смятения. Таким образом бездействие становится целостным действием.

Свобода приходит только тогда, когда вы видите и действуете. Она никогда не бывает результатом мятежа. Видение есть действие. И такое действие происходит мгновенно.

Видеть — значит действовать, быть свободным.

Вы никогда не бываете наедине, потому что вы полны воспоминаниями, обусловленностью, вашей болтливой суетой вчерашнего дня.

Вы должны умереть для прошлого; когда вы один, совершенно один, когда вы не принадлежите ни семье, ни нации, ни культуре, ни определенному континенту, у вас возникает чувство бытия вне всех. Человек, который полностью один, наедине с самим собой, обладает в этом смысле первозданной чистотой, и эта чистота освобождает его ум от печали.

Просто наблюдая это без того, чтобы впасть в меланхолию, депрессию или эйфорию.

Вы не можете стать свободным постепенно.

Ум должен научиться воспринимать жизнь, которая есть необъятное движение, не будучи связан временем, потому что свобода пребывает вне поля сознания.

Человек живет во времени. Придумывание будущего было всегда его излюбленным средством спасения.

Разрешите вам подсказать — прежде всем вы должны остановиться, полностью остановиться внутренне. И когда вы внутренне, психологически остановитесь, ваш ум станет очень спокойным и ясным.

Проблемы существуют только во времени, т.е. они не возникают, когда мы непрерывно воспринимаем вызов. Когда же мы воспринимаем вызов частично, фрагментарно или пытаемся убежать от него, — другими словами, когда подходим к нему с неполным вниманием, — мы создаем проблему. И эта проблема будет существовать до тех пор, пока мы не отнесемся к ней с полным вниманием, пока мы надеемся разрешить ее как-нибудь потом.

Что такое время? Не хронологическое, по часам, но время психологическое? Это интервал между идеей и действием. Идея, как вполне очевидно, служит для самозащиты. Действие — всегда мгновенно. Оно не от прошлого и не от будущего. Чтобы действовать, надо пребывать в настоящем. Действие — так опасно, так неопределенно, что мы опираемся на идею, которая, как мы надеемся, даст нам некоторую уверенность, поможет избежать риска.

Ибо время — это печаль. Мысль, возвращаясь к прошлому, снова и снова рождает то, что мы называем печалью, и создает интервал времени.

Смерть — это обновление, мутация, в которой мысль совершенно не функционирует, так как мысль есть старое. Когда приходит смерть, возникает нечто совершенно новое. Свобода от известного есть смерть. И только тогда вы живете.

Когда вы говорите, что любите Бога, что это означает? Это означает, что вы любите проекцию вашего собственного воображения или проекцию вас самих, облаченную в известные формы респектабельности в соответствии с тем, что вы считаете благородным и священным; таким образом, говорить: я люблю Бога — это полнейший абсурд. Когда вы поклоняетесь Богу, вы поклоняетесь самим себе, а это не является любовью.

Когда любишь, должна быть свобода не только от другого, но также от самого себя.

Любовь — всегда активное настоящее. Это не <я полюблю>, или <я полюбил>. Если вы познали любовь, вы ни за кем не будете следовать. Любовь не подчиняется. Когда вы любите, нет таких категорий, как уважение или неуважение.

Если вы любите кого-то всем вашим сердцем, всем умом, всем телом, всем вашим существом, будете ли вы сравнивать? Когда вы полностью отдаете себя этой любви, ничего другого не существует.

Когда есть любовь, нет ни долга, ни ответственности.

Родители хотят, чтобы у детей было прочное положение в обществе. То, что они называют ответственностью, является частью респектабельности, которой они поклоняются. А мне представляется, что там, где есть респектабельность, нет порядка.

Любовь не есть противоположность ненависти, так же как скромность не есть противоположность тщеславию.

Красота существует только тогда, когда ваше сердце и ум узнают, что такое любовь. Без любви и чувства красоты не существует добродетели.

Оказаться за пределами мысли и времени, — а, следовательно, и за пределами страдания, — это значит осознать, что существует иное измерение, именуемое любовью.

Если вы не знаете, что вам делать, вы не делаете ничего, не так ли? Абсолютно ничего. Тогда внутренне вы совершенно умолкаете. Вы не ищете, не желаете, не стремитесь, нет никакого центра. Тогда существует любовь.

Утратив связь с природой, мы, естественно, стараемся развивать интеллектуальные способности.

Не является ли искусство формой бегства, стимулирования?

Что собственно происходит. Когда вы наблюдаете дерево всем вашим существом, всей вашей энергией. При такой энергии вы обнаружите, что вообще нет того, кто наблюдает, есть только внимание. И когда мы действительно видим, мы пребываем в состоянии любви.

Не аскетизм в одежде, идеях, пище и поведении, но аскетизм абсолютной простоты, которая есть полное смирение. Тогда нет достижений, нет лестницы, чтобы по ней карабкаться, а есть лишь первый шаг, и это вечно первый шаг.

Любовь, как и красота, — каждый день нечто совершенно новое. Она не имеет ни вчера, ни завтра.

Внимание всего вашего существа, — когда наблюдающего нет вообще, есть только состояние внимания, которое является тотальной энергией, и эта энергия есть высочайшая форма разума.

Когда вы смотрите на лицо перед вами, вы смотрите из центра, а центр создает пространство между человеком и человеком, вот почему наши жизни так пусты и убоги. Вы не можете культивировать любовь или красоту, как не можете придумать истину, но если вы все время осознаете, что вы делаете, вы можете культивировать осознавание, и от этого осознавания вы начнете видеть природу удовольствия, желания и печали человека, полного одиночества и тоски.

Пока существует пространство между вами и объектом, который вы наблюдаете, любви нет и любви не будет.

Те, кто много думают, являются истинными материалистами, потому что мысль — это материя. Она материальна в такой же степени, как пол, стена, телефон. Существует энергия, существует материя. Все это есть жизнь. Там, где присутствует энергия, она становится материей. Материя и энергия взаимопроникают друг друга. Одна не может существовать без другой; чем больше гармония и равновесие между ними, тем больше активность клеток мозга.

До тех пор, пока нет мысли, исходящей от памяти, опыта или знаний, которые все являются прошлым, не существует вообще того, кто мыслит. Это не философия и не мистика. Мы имеем дело с действительными фактами, и вы увидите, если до конца проделали путь нашего исследования, что вы будете отвечать на вызов не так, как прежде, а совершенно по-новому.

Иметь внутреннее уединение и внутренний простор очень важно, ибо это означает свободу быть, идти, действовать, лететь. В конечном счете, дорога может цвести, если есть простор, так же как добродетель может цвести только когда существует свобода.

Дисциплина должна быть без контроля, без подавления, без какого-либо страха. Как может придти такая дисциплина? Не бывает так, что сначала идет дисциплина, а потом свобода; свобода есть самое начало, а не конец. Понимание этой свободы, которая является свободой от приспособления к дисциплине, есть дисциплина сама по себе. Самый акт учения есть дисциплина (в конечном счете, основное значение слова <дисциплина> — учиться). Самый акт учения становится ясностью. Чтобы понять целостную структуру и природу контроля, подавления и потакания, требуется внимание.

Если человек посвятил себя определенному роду деятельности: научной, литературной или какой-либо еще, эта игрушка просто поглощает его, а в действительности он вовсе не спокоен.

Живой ум — это ум спокойный, это ум, который не имеет центра и который, следовательно, пребывает вне пространства и времени. Такой ум беспределен, а это истина и факт чрезвычайной важности.

Медитация — это понимание жизни в ее целостности, понимание, в котором все формы фрагментирования прекратились.

Медитация должна быть осознанием каждой мысли, каждого чувства, при котором никогда не следует говорить, что это правильно или неправильно. Нужно лишь наблюдать их и двигаться вместе с ними. При таком наблюдении вы начинаете понимать целостное движение мысли и чувств. И из этого осознания возникает безмолвие.

Медитация — одно из величайших искусств в жизни, может быть, самое великое, и человек не может научится медитации от кого бы то ни было. В этом ее красота.

Любовь может придти, когда существует полное безмолвие, безмолвие, в котором медитирующий совершенно отсутствует; а ум может быть безмолвным только тогда, когда он понимает свое собственное движение — мысли и чувства.

Нам нужно нечто совершенно новое, революция-мутация в самой психике. Старый мозг не способен разрешить проблему человеческих отношений.

Такое безмолвие — это состояние знергии, в котором нет конфликта. Энергия — это действие и движение. Всякое действие есть движение, всякое действие есть энергия, всякое желание есть энергия, всякое чувство есть энергия, всякая мысль есть энергия, все живое есть энергия, всякая жизнь есть энергия. Если этой энергии позволить течь без какого-либо противоречия, без какого-либо трения, без какого-либо конфликта, то она безгранична, бесконечна. Когда нет трения, эта энергия не имеет границ. Трение — это то, что ограничивает энергию.

Мы нуждаемся в энергии не только для того, чтобы совершить тотальную революцию в самих себе, но также и для того, чтобы исследовать, видеть и действовать.

Пока существует временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым, создается дисгармония, вызывающая трату энергии. Эта энергия, накапливаясь, достигает своей высшей точки, когда наблюдающий есть наблюдаемое, когда вообще нет никакого интервала времени, тогда это будет энергия без мотива, и она найдет свой собственный путь действия, потому что <я> уже не существует.

Мы нуждаемся в огромном количестве энергии, чтобы понять неразбериху, в которой мы живем, и такое чувство, как <я должен понять>, несет в себе необходимую жизненную силу.

Быть свободным так, чтобы ум мог стать полностью новым, сенситивным, живым, сознающим, сильным, способным?> Вот в чем наша проблема. Не существует никаких других проблем, потому что когда ум обновился, он может справиться с любой проблемой.

Никто на земле или на небе не спасет вас от этого, кроме вас самих.

Чтобы это сделать, вы должны быть абсолютно честным в отношении себя, всего своего существа.

Жестокая это вещь — иметь идеалы. Если у вас имеются какие-либо идеалы, верования или принципы, вы не в состоянии видеть себя непосредственно.

Почему ваши сердца пусты?

В вас нет энергии, энергии, являющейся страстью, — а вы не можете открыть никакой истины без страсти, неистовой страсти, за которой не скрывается желание. Страсть — это довольно страшная вещь, ибо если вы обладаете страстью, вы не знаете, куда она вас заведет.

Только через полное отрицание, которое есть высшая форма страсти, приходит то, что есть любовь. Любовь, как и кротость, смирение, нельзя культивировать. Смирение приходит, когда полностью исчезло тщеславие — иначе вы никогда не будете знать, что значит быть смиренным. Человек, знающий, что такое быть смиренным, — это тщеславный человек. Таким же образом, когда всем умом, сердцем, нервами, глазами, всем вашим существом вы стремитесь выяснить, как надо жить, увидеть то, что действительно есть, и подняться над ним, приняв позицию полного тотального отрицания в отношении той жизни, которую вы сейчас ведете, — в самом этом отрицании уродливого, жестокого обретает бытие то самое другое.

Существование - это теперь, включающее в себя все время.

ГП: И можно согласиться с Сюаресом, что понять Кришнамурти трудно: и атеисты, и верующие относят его к лагерю своих противников

ГП: Реальность не имеет имени и может быть только пережита, самостоятельно открыта каждым (к этой идее многих мистиков Кришнамурти постоянно возвращается). Отдельное слово или отдельное высказывание в глазах Кришнамурти вообще не имеет цены.

"Истинная религия - не набор верований и обрядов, надежд и страхов... религия - это воспитание свободы в поисках истины... Это состояние покоя, в котором есть реальность, Бог; но это творческое состояние может наступить, только когда есть самопознание и свобода. Свобода приносит достоинство и силу, а без них не может быть покоя. Стихший дух - это не обусловленный дух, он не дисциплинирован и не вытренирован, чтобы покоиться. Тишина приходит, лишь когда дух познает свои пути, пути самости" .

"Чтобы завоевать свободу, нужно великое желание. Люди боятся желаний, думают, что в них зло, которое надо разрушить. Но это - ошибочное поведение... Большинство людей имеет интенсивные, жгучие, жизненные желания, но вместо использования и развития их, они либо подавляют желания, либо сами подпадают под их власть. Без желания не может быть творческой работы...
В чем конечная цепь чувств? Страстная отрешенность. Быть способным к любви и в то же время не быть ни к кому и ни к чему привязанным - абсолютное совершенство чувств... Любовь - какой бы завистливой, ревнивой, тиранической, эгоистичной она ни была - это бутон, который распустится в великой славе и подарит свой аромат всем проходящим мимо

ГП: Созерацание ничто (-целого) рождает у Кришнамурти сознание единства со всем существующим. Это сознание он называет любовью.

Может ли потребитель энергии, названный желанием, прекратиться?... Это единственная проблема, а не то, чтобы контролировать, дисциплинировать или сублимировать желание. Когда вы начинаете понимать это, желание приобретает другое значение; тогда оно становится чистотой творчества, движением истины..." ("Комментарии", 3, 227). "...Такой ум открывает состояние творчества, охватывающее все существование. Это и есть то, что вы называете истиной или Богом"

ГП: При этом Кришнамурти и здесь - как и во всем - остается максималистом, не различая оборонительного национализма от агрессивного.

ГП: Мышление целостного не может быть точным. Целое немыслимо как предмет, не поддается определению, не втискивается в суждение. Образ его передается только ритмически, движением категорий. И "неправильность" отдельного суждения становится источником такого движения.

Во имя надежды на завтрашний день вы жертвуете настоящим; но счастье всегда в настоящем. Именно лишенные счастья люди наполняют свою жизнь тем, что относится к завтрашнему дню, и они называют это надеждой. Счастливая жизнь - это жизнь без всяких надежд

Только свободный выбор создает конфликты в нашей жизни; а конфликты ведут ее к разрушению. Благодаря свободному выбору, мы создаем препятствия и усложнения, которые нужно устранить одно за другим, прокладывая дорогу к истине

Только непонимающий ум использует свободу выбора. Когда я говорю о понимании, я подразумеваю его в самом широком смысле, я имею в виду глубокое внутренее понимание, (охватывающее одновременно) ум, чувство и волю. Подлинно понимающий человек не может иметь выбора, потому что его ум может сознавать только истинное и выбирать только истинный путь. Понимающий ум действует и реагирует естественно и во всю свою силу. Он спонтанно отождествляет себя с тем, что верно. У него просто не может быть выбора. Только непонимающий ум имеет свободную волю

ГП: Это "действие" (т.е. движение в глубь сознания) должно, описав дугу, вернуться на поверхность, оказаться в мире фактов, человеческих отношений, привести к выходу из современного общественного кризиса, но как - остается совершенно неясным.

Творческое счастье - это не дар для немногих; но почему же огромное большинство людей не знает его? Почему одни постоянно соприкасаются с глубинами, несмотря на все трудности, а другие оказываются раздавленными жизнью? Почему одни обладают упругостью, гибкостью, а другие становятся ломкими и гибнут? Одни, обладая знаниями, держат двери ума открытыми для того, что не может дать им ни один человек, ни одна книга; другие же задыхаются, подавленные техникой и авторитетом. Почему? Очевидно, наш ум стремится занять себя той или другой формой деятельности и почувствовать себя уверенным, оставляя в стороне более широкие и глубокие вопросы; так он становится на более надежную почву. И мы поощряем и поддерживаем такое воспитание ума, его тренировку и функционирование на этом уровне, находя любые извинения, чтобы не выйти за его пределы.

ГП: Творческое состояние человека становится решающим фактором общественного развития. Степень творческого состояние ученых будет таким же показателем силы общества будущего, как вчера - выплавка стали и сегодня - мощность генераторов электростанций или атомных реакторов. Между тем; творческое состояние ума надо воспитывать, и это не так просто. Существуют факторы, которые штампуют ум, лишают его, творческой свежести, "открытости", как сказал бы Кришнамурти.