А сегодня - трясутся руки,
после страшной грызни собак:
за хозяина грызлись суки -
не видала отчаянней драк.
Тот хозяин - забитый мальчишка -
(видно "праздничных" сразу детей)
раззадорил он ярости вспышку,
оседлав, но не ту, что сильней.

Проклинала хозяйка таксы,
я бежала ведро наполнять.
Он бил палкой их - практиковался,
Чтобы в будущем баб разнимать.

5.02.1993

Вдруг опять обрести
Материнскую нежность...
Детства слезы простить.
Явь как сон. Безмятежность.

...Нужно только забыть
немощи неизбежность.

Я могла спасти, но цену
мне назначил грозный рок:
кинуть жизнь на злую сцену
эгоизма.
Лишь бы в срок!

Можно все. И любить, и лукавить,
верить в схемы, загадывать сон,
но ошибки уж ввек не исправить -
гордость стала лишь сдавленный стон.

Очарована зимним сверканьем -
и убита зияньем души.
Быть у жизни на жестком аркане
совершенства - ("пропало" пиши) ?

Или агнцем святым на закланье?
Скажи "нет" и гордыню круши!

14.02.1993

Чистой, словно родник,
Серебристой, как ландыш,
Обольстительной и
Впрямь такой, как подскажешь.

Можно только гадать,
что захочется дале.
...И попробуй забыть
о вчерашнем скандале.

Новый взлет
сердца остудит:
- Новых свадеб?
Подождешь!

Перекошен
быт сиротский -
мыслей много,
а дела
все истошно
ждут кого-то,
но дорога
подвела.

Ожиданье -
самый верный
друг навеки -
воровской.

Лишь гаданья
запах серный
для калеки
шлет покой.

Жить сложно в этом мире,
но я кроссворд решила:
все точно, но совсем наоборот:
спасенье не в кумире,
и не в подборе тыла,
Кто выжил, тем Любовь открыла брод!

Вот просто дана красота:
увидишь, дай Бог, из ста.
Под белою челкой лоб,
глаз серых веселый лед.
Упрямая складка губ,
углом подбородок крут.
И тайна детского сна
в признании светит - на!

Мистически сроден дух -
впервые так просто - вслух:
о тени отца в ночи,
о том, как рукой лечить,
как выбрать место свое,
как праны набрать до краев...

Безжалостность только в том,
стал более пуст мой дом.

Вдали забрезжил свет,
ушла из сердца злоба.
При встрече как друзья,
смеемся и шуткуем,
И вымолвить нельзя,
как ждем судьбу другую...

Навеки иль на миг,
для чести или спеси,
Но голод этот дик -
мы жаждем равновесья.
И нежности родник
сквозь грязь и разрушенья
пробился и проник
словами утешенья.

Жемчужину любви,
что вызрела меж нами,
Тайком в душе храни,
любуйся временами.
На вечности призыв
откликнись без боязни:
Освобожден Сизиф,
любовь не камень, - праздник!

Вдали забрезжил свет
быть может, лучших лет...

Свою монашескую ризу
Вручу вернейшим - по капризу...

И от взглядов сладко млею,
предвкушая славный трах.

Но они все злее-злее,
и строги, как в мавзолее,
о войне мечта в них зреет -
ждет Россию Карабах.

Как сказать им, чтоб забыли,
и спокойно ели-пили,
не подъедешь на кобыле -
удивительный народ!

Сами ж это натворили,
и теперь кусают брыли,
брали, врали, крали, крыли -
так что пуст поселе рот.

Мужики! Бросайте хныкать:
даже кто не вяжет лыка,
может что-нибудь заныкать,
я не верю, что "все в лом".

У разбитого корыта,
камера, что вечно скрыта,
(вот собака где зарыта)
Вам Россия бьет челом!

Собрать глаголы, что в потемках
залечивают смысла ноль.
И боль, что тянет за постромки,
назвать, ну, лечащею что ль.

В пределах личных революций:
Уйти, чтобы к себе вернуться.

Звон синички по инистым травам -
словно млечные льдинки во рту.
И сучок, затаившись упрямо,
не поддавшийся топору.

Очищение духа и тела,
вздох, как всхлип отрицанья любви,
что пришла как бы вдруг, неумело,
и завяла по первой крови.

Счастье было. И хватит. Помалу,
словно боль, вдруг лишившую снов,
(я совсем безмятежною стала) -
заговариваю Любовь.

Постранично стихи ворошу
и дневник - уж двенадцатилетний.
Бессловесно у Слова прошу
(суть - поэзия, проза и сплетни):
"Ты, что было с начала всего,
с бесконечности черной, лукавой,
еще до, что считается Бог,
и тем паче, что кличется Каин,
укажи равновесье в миру
меж предательством, завистью, местью,
когда ложь превращает игру
безобидную в плесень бесчестья..."

...Тошно мне, а решенье не ново:
помощь сердцу -
рожденное Слово.

Но почему-то плотно
счастье в нутрах гудит,
будто полнятся соты, -
ангел в меня глядит.

...Знаю, что всех иллюзий
блаженней младенца вздох,
и не прощают люди
тех, кто к молве оглох.

Сделаю две-три попытки
и отойду на покой.
Лишь рифмовые свитки
играют нежно рукой.

Вовремя все приходит
к тем, кто умеет ждать?
Вечное - на исходе -
Матери исполать!

Словно лед и вода
наши сплавлены речи.
Вы начнете беседу -
знаю я продолженье,
а любовь-непоседа
прочит самосожженье.

Всех стихий отголоски
Через стол протянулись:
от земли - снов проростки,
воздуха поцелуи.
Гости хвалят салаты,
в свечи дует хозяйка.
А в душе пали латы,
дав мечте сеять злаки.
Вы уйдете поспешно
провожать недотрогу.
Мне ж гадать безнадежно
у свершенья порога:

Проиграть ли по нотам
тот сюжет, что "про это"?
Иль забыть мимолетно,
притворившись поэтом?