Основной инстинкт и др. (Друзья, родные и близкие - по духу) .

Шпора по книге "Детство и общество", Эрик Гомбургер Эриксон, Центр передовых исследований в поведенческих науках, Март 1963, Стэнфорд, Калифорния.
Эпиграф: "Детям наших детей"
см. также "Восемь возрастов человека".

Релевантность и релятивность в истории болезни.
(pardon, сама не совсем понимаю эти слова, А.К. Из словаря: relevant - уместный, существенный, подходящий, характерный; relative - относительный, сравнительный, соответственный)
с.23. Обвинение не помогает. Как только появляется чувство вины, так сразу возникают безрассудные попытки возместить нанесенный ущерб; а такое виноватое возмещение часто заканчивается еще большим ущербом. Большее смирение перед управляющими нами процессами и способность выносить их с большей непритязательностью и честностью - вот что пациент и его семья могли бы извлечь из нашего изучения их истории.
Здесь пойдет речь об организме как о процессе, а не вещи, ибо мы имеем дело с особенностями гомеостаза живого организма, а не с патологическим материалом, готовым к препарированию.
Механизм "контрфобической" защиты: когда пугался, то нападал, а когда сталкивался с известием, от которого другие уклонились бы, то с тревожной настойчивостью задавал вопросы. Обесценивание найденной роли приводит к нарушениям контрфобической защитной системы: в тех случаях, когда "контрфобик" не может нападать, он чувствует себя открытым для нападения и ожидает, или даже провоцирует его.
"Роли" вырастают из третьего принципа организации - социального. Будучи всегда организмом, эго и членом общества, человек постоянно включен во все три процесса организации. Его тело подвержено действию боли и напряжения, эго - действию тревоги, а как член общества, он чувствителен к страху, исходящему из группы.

с.25. Организация жизненного опыта в эго индивидуума - процесс, охраняющий когерентность и идивидуальность опыта тем, что: а) подготавливает индивидуума к ударам, грозящим ему от разрывов непрерывности как в организме, так и в среде; б) дает возможность предвидеть как внутренние, так и внешние опасности, и в) интегрирует его дарования и социальные возможности.

с.26. Мы ведем речь о трех процессах: соматическом, эго-процессе и социальном. Они связаны с тремя научными дисциплинами: биологией, психологией и социальными науками. Каждая из них изолировала, считала и расчленяла свой объект изучения: одиночные организмы, отдельные души и социальные агрегаты. Однако, во всех этих случаях научная дисциплина наносит ущерб предмету наблюдения, активно расчленяя его целостное состояние жизни для того, чтобы сделать изолированную часть податливой к применению некоторого набора инструментов или понятий.
Мы изучаем индивидуальные человеческие кризисы, вовлекаясь в них как терапевты. Три стороны человеческой жизни - соматическое напряжение, тревога индивидуума и паническое настроение группы - это три разных образа, в которых человеческая тревога являет себя различным методам исследования. Значение каждого релевантного пункта локализуется в соответственном процессе. Наша задача описать такую релятивность в человеческом существовании.
с.31. Для эго типичными процессами является организация пространства и времени, проверка истинности.
Каждый конкретный человек пытается охранять личную целостность (personal integrity) и социальное положение.

с.34. Опасная тенденция, когда слишком многим опорам грозит опасность во всех сферах одновременно - повсеместность изменений. Чтобы действительно разобраться в этом, нужно будет ознакомиться с имеющимися данными, начать с отклонений в процессе эго, соотнося каждый пункт со стадией развития и состоянием организма, а также с историей социальных связей пациента. Третьей формой реконструкции будет изучение истории семьи пациента и тех перемен в социальной жизни, которые получают значение в результате соматических изменений и развития эго.

Теория инфантильной сексуальности (о развитии сексуальности в зависимости от течения этапов детства).

с.37. Мы пытаемся понять скрытый социальный смысл выделительного (здесь - анального) и других отверстий тела. ... Воспитанные взрослые отстраняют от себя кишечник, если он нормально функционирует, как "невхожую в общество" заднюю сторону вещей. По этой же причине дисфункция кишечника подходит для смущенного порицания и тайного реагирования. У взрослых эта проблема скрывается за соматическими жалобами; у детей она выглядит просто упрямой привычкой.

с.40. Недержание представляет конфликт сфинктера, то есть "анальную" и "уретральную" проблему. Будем называть это зональным аспектом, т.к. это касается зоны тела. Иногда дети со "сфинктерной" проблемой с головы до пят действуют как множественный сфинктер. Большую часть времени они закрыты. Раскрываются же редко и нерегулярно. Они вовлечены в оппозицию простых модальностей "берущего" и "дающего". Они не в состоянии научиться тому, как давать, не забирая.

с.42. Из ретентивно-элимитивной позиции путь регрессии, по-видимому, ведет дальше внутрь (изоляция) и назад (регрессия), тогда как прогрессивный и агрессивный путь ведет наружу и вперед, к инициативе, которая, однако, немедленно вызывает чувство вины.

с.47. Утраты вызывают идентификации. Скорбя по умершему, мы одновременно становимся покинувшим нас навсегда человеком и собой тех времен, когда наши с ним отношения находились в расцвете. Это способствует внешне весьма противоречивой симптоматике.

с.48. Конфликт относительно модусов ретенции и элиминации у анального пациента мог бы выразиться и в общей сверхсдержанности, твердо укоренившейся в его характере. Тогда он не в силах раскрепоститься и раздает время, деньги и привязанности (неважно, в каком порядке) только при бережном соблюдении ритуалов и в установленные сроки. Но психоанализ открыл бы, что такой человек, более или менее сознательно, лелеет особенно грязные фантазии и крайне враждебные желания полного устранения избранных лиц, прежде всего тех, кто близок к нему и по необходимости вынужден предъявлять требования на его внутренние сокровища. Те самочинные правды и неправды, которые стоят на страже его личных самоограничений, составляют в то же самое время автократические попытки контролировать других. Хотя деяния его пассивной и ретентивной враждебности нередко остаются неузнаваемыми как для него, так и для намеченных жертв, его постоянно тянуло бы уничтожать, исправлять или искупать содеянное в действительности или в фантазии. Но каждый раз они обнаруживают себя в еще более глубоких конфликтах. Компульсивный взрослый в глубине души упорно желал бы наказания, поскольку для его совести (а она у него очень строга), по-видимому, легче быть наказанным, чем питать тайную ненависть и действовать свободно. Легче, потому что эгоцентрическая ненависть сделала его не верящим в исправляющие свойства обоюдности. Что у ребенка еще допускает разнообразное выражение и улучшение, у взрослого стало твердым характером.

с.49. Фрейд установил, что невротики и перверты не только инфантильны в своем отношении к ближним, но к тому же обычно ослаблены в генитальной сексуальности и склонны к получению явного или тайного удовлетворения и утешения от других телесных зон, помимо генитальной. Кроме того, их сексуальное недоразвитие и социальная инфантильность вполне систематически связаны с ранним детством и, в частности, со столкновением импульсов их незрелых тел и непреклонных родительских методов воспитания. В течение следующих одна за другой стадий детства зоны, обеспечивающие особое удовлетворение, наделялись либидо - стремящейся к удовольствию энергией, которая до этого получала официальное и научное признание в качестве сексуальной лишь с окончанием детства, когда становилась генитальной. Зрелая генитальная сексуальность, по Фрейду, есть конечный продукт детского сексуального развития, названного им поэтому прегенитальным.
Тип компульсивного невротика демонстрирует откровенно антианальное поведение, он бессознательно фиксирован на (или частично регрессировал к) стадии детской сексуальности, названной анально-садистической.
Например, наркоманы, в широком смысле слова (addicts), зависят от инкорпорации через рот или кожу веществ (как когда-то в начале младенчества), которые вызывают у них чувство физического насыщения и эмоционального восстановления. Однако, они не сознают, что отчаянно рвутся назад, в младенчество. Лишь когда они хнычат, хвастаются и вызывающе ведут себя, обнаруживаются их разочарованные и инфантильные души.
Маниакально-депрессивные чувствуют себя либо опустошенными, либо наполненными чем-то плохим и враждебным, подлежащим уничтожению, либо пропитаны великодушием, могуществом, не знающим границ.
Больные истерией, отвергающие любовные связи, тем не менее одержимы своей половой ролью. У женщин - это инцептивная (inceptive) роль озабоченной драматизирующими событиями, дразнящей и притягивающей.
Всем этим людям, страдающим от пагубной привычки, или депрессии, или подавления, почему-то не удалось интегрировать ту или иную детскую стадию, и они защищаются от соответствующих инфантильных паттернов - упорно, расточительно и безуспешно.
На каждое несовершение путем сдерживания приходится совершение посредством извращения. Некоторые из взрослых получают самое полное (на какое только способен) удовлетворение от стимуляции рта (или ртом). Некоторые предпочитают другие отверстия. Есть перверты, для которых прежде всего нужно пристально смотреть на гениталии. Другие пытаются использовать гениталии импульсивно и без разбора, чтобы садистически "делать" других людишек.
Специфическое удовольствие, получаемое в детстве, наделяет энергией либидо те телесные зоны, от которых зависят жизненно важные функции - поглощение пищи, опорожнение кишечника и движение конечностей.

с.51. Все культуры позволяют виды негенитальной сексуальности. Однако, значительное количество прегенитального либидо сублимируется, отводится от сексуальных к несексуальным целям. Детское любопытство к телу матери перерастает в научный интерес к пониманию механизмов и химических реакций. Впитывание "молока мудрости" - аналог грудного вскармливания; собирание коллекций - вместо перегружения ободочной кишки. Невротическое напряжение появляется, когда вместо развития, сублимирования, использования прегенитальных тенденций в сексуальных играх, человек начинает их подавлять. Это распознается при слишком усердном, крайне эксцентричном, подлинно маниакальном занятии чем-либо.
Фрейд стал критиком своей викторианской эпохи: общество безрассудно деспотично в требовании невозможных подвигов сублимации от своих детей.
Поэтому, отдайте обществу то, что ему принадлежит, но сначала передайте ребенку ту либидинозную витальность, которая и делает стоящие сублимации возможными.

с.52. "Истерия". Древние греки полагали, что у женщин истерия вызывается сорвавшейся в бешенстве с цепи маткой. Для Фрейда матка была, конечно, генитальной идеей, которая вызывает блокировку подачи либидо к гениталиям, при невозможности достигать своей цели.
Позывы на рвоту выражают защитное извержение наверху, отвращающее взрыв подавленного полового желания внизу. Фрейд воспользовался языком современной ему термодинамики (терминами сохранения и преобразования энергии): поток либидо, отведенный от гениталий, проявляется тем самым в другом месте.

с.53. Своим изобретением Фрейд увеличил теоретическую проницательность и терапевтическую эффективность относительно всех ухудшений индивидуальной и групповой жизни, происходящих от бессмысленной порчи чувственности. Становится все яснее, что мы должны отыскать должное место теории либидо во всей полноте человеческой жизни.
Фрейд доказал, что сексуальность развивается по стадиям, и этот рост сексуальности он прочно связал со всем эпигенетическим развитием.

с.55. Созревающий организм после рождения продолжает развертываться, развивая не новые органы, а предписанную последовательность локомоторных, сенсорных и социальных способностей. Психоанализ добавил к пониманию этого процесса понимание своеобразных переживаний и конфликтов, через посредство которых индивид становится отличным от других лицом. В последовательности приобретений важного жизненного опыта (experiences) здоровый ребенок, хотя бы при частично правильном руководстве, просто подчиняется внутренним законам развития, которые в перенатальном периоде формировали один орган после другого, а теперь создают непрерывный ряд потенцильных возможностей для значимого взаимодействия с окружающими его людьми.
Такое взаимодействие широко варьирует от культуры к культуре, правильный темп и правильная последовательность остаются решающими факторами, направляющими и ограничивающими всю изменчивость.
С точки зрения "экономии либидо" отдельного ребенка, можно сказать, что у всех пациентов темп и последовательность дающих начало развитию импульсов были нарушены.
Часто пугающее поведение ребенка имеет причиной садистическое торжество над родителями, желавшими управлять им. Испачканные пеленки и раздувшиеся животы при длительном запоре, сопровождаются тихим, скрытым удовлетворением. Бедные матери знают из кратковременного и весьма неприятного опыта, что реагировать на тиранию ребенка методами, продиктованными раздражением и гневом, означало бы лишь ухудшить положение. Дети любят и хотят быть любимыми, несравнимо предпочитая радость достижения торжеству ненавистной неудачи. Не принимайте ошибочно ребенка за его симптом.

с.57. Фрейд, отдавая дань своей привязанности мифологии первобытных инстинктов, описал вторую первобытную силу - инстинкт разрушения, инстинкт смерти. Детское сопротивление часто приписывают этому инстинкту. Но большая часть клинического материала наполнена другой силой: это ярость, вызываемая всякий раз, когда действие, важное для ощущения конкретным человеком собственной власти, наталкивается на препятствие или сдерживается. Психологам предстоит ответить на вопрос, каков ее вклад в иррациональную враждебность и жажду разрушения у человека?
Прояснение, какого рода силы задействованы в данной клинической ситуации, и выявление нашей функции в ней - необходимые задачи для успеха в схватке с патологией. Восстановить взаимность функционирование между больным ребенком и его родителями, с тем чтобы вместо множества бесплодных, мучительных и разрушительных попыток контролирования друг друга установилось взаимное регулирование, возвращающее самоконтроль и ребенку, и родителю.
Вместо того, чтобы контролировать себя и помогать взаимному регулированию группы, каждый член семьи находит суррогаты управления - области автономии, исключающие других. Родители находят их в лихорадочной работе, дети - в единственной принадлежащей им области с виду абсолютной автономии, именно, в собственных телах. Аутоэротизм - важное оружие в партизанской войне, поскольку дает ребенку кажущуюся независимость от утраченной взаимности с другими.

с.58. Получая удовольствие от зон своего тела, ребенок узурпирует власть над другими с садистским или мазохистским акцентом. Орган становится средством выражения и распространения агрессии в более обычноми враждебном смысле, хотя до этого орган был наивным, т.е. довраждебным образцом (patterns).
Родители должны жить в постоянной готовности принять вызов и должны развиваться вместе со своими детьми. Слабое и изменяющееся крохотное существо заставляет расти вместе с собой всю семью. Малютки контролируют и воспитывают свои семьи не меньше, чем сами подвергаются контролю с их стороны. Независимо от существующих образцов биологических реакций и эволюционных графиков существует ряд потенциальных возможностей для изменения характера взаимного регулирования. Основные биологические формулировки психоанализа периодически нуждаются в пересмотре, для уточнения последней версии карты прегенитальности. Карты помогают особым людям, которым помогают такие особые вещи (Линкольн).

с.60. Любое событие с ребенком, которое кажется неуместным по культурным соображениям (например, состояние возбуждения у маленького мальчика), может вызвать у наблюдающего сильнодействующую реакцию (распространенненое отношение или просто необычное или смущенное изменение голоса), может (а может и не), коснуться человека или совпасть с циклом жизни, который придаст данному событию решающее значение в отношении ребенка к себе, сексу, миру. Психоаналитику могут потребоваться многие месяцы на реконструкцию этого, для которой любые нормативные схемы оказываются бесполезными.
Значимые области тела наделены нервными окончаниями и снабжены постоянно усложняющимися записями (коннотациями) через реакции обратной связи со стороны окружающей среды. На карте прегенитальности отражена последовательность стадий, во время которых нервная возбудимость, а также координация "эрогенных" органов и избирательной реактивности значимых людей в окружении ребенка легко могут вызывать решающие (по последствиям) столкновения.

Зоны, модусы и модальности.
А. Рот и органы чувств.
Младенца, лишившегося симбиоза с материнским телом, прикладывают к груди. На этой стадии младенец живет и любит посредством рта, тогда как мать живет и любит посредством груди. У нее это сильно зависит от любви других, в которой она может не сомневаться, от самооценки, сопровождающей акт кормления, и - от реакции новорожденного. Для него же оральная зона - только центр первого и генерального модуса приближения, именно, инкорпорации. Он способен реагировать только на вещества, вводимые в его поле действия: ртом, глазами, ручками. Его первый личный опыт, "питание" его органов чувств должно иметь правильную интенсивность и происходить в надлежащее время. В противном случае его открытость мгновенно сменяется диффузной защитой. Существует увеличивающаяся зона свободы в отношении того, что может происходить. Различные культуры широко используют свои прерогативы решать, что считать рентабельным, а что - совершенно необходимым.
Некоторые народы туго пеленают малыша, другие дают свободу его конечностям. Одни кормят и качают сразу, как только он захнычет, у других принято заставлять ждать кормления до тех пор, пока он буквально не побагровеет от крика. Все это зависит от главной цели и устройства культуры. В таком многообразии есть внутренняя мудрость или, по крайней мере, неосознаваемая спланированность; фактически гомогенные культуры обеспечивают в более поздней жизни противовесы тем самым желаниям, страхам и вспышкам ярости, которые они провоцировали в детстве. То, что "хорошо для ребенка", что может происходить с ним, будет зависеть от того, кем он обязан стать и где.
Карта прегенитальности включает в себя зоны и модусы. Каждый большой круг символизирует собой целый организм. Внутри него мы различаем 3 зоны: a)-"орально-сенсорная", которая включает лицевые отверстия и верхний отдел органов питания; b)- "анальную", то есть выделительные органы, и c)-гениталии. Каждый маленький кружок символизирует модус органа:
1=инкорпоративный 1 - получать, воспринимать, принимать то, что дают (to get);
2=инкорпоративный 2 - кусание, взятие (taking) и удерживание (holding on to);
3=ретентивный - ;
4=элиминативный - ;
5=интрузивный - .

с.63. На первой оральной стадии (I) первый инкорпоративный модус доминирует в оральной зоне. Предпочитают называть эту стадию орально-респираторно-сенсорной, потому что модус в данное время преобладает в поведении всех этих зон, включая кожный покров в целом. Органы чувств и кожа восприимчивы и все более требуют подходящей стимуляции. Генерализация инкорпоративного модуса из его центра в оральной зоне на все чувствительные зоны поверхности тела изображена обводкой контура большого круга в квадрате I1. Остальные окружности (2, 3, 4, 5) символизируют вспомогательные модусы: второй орально-инкорпоративный (=кусание), орально-ретентивный, орально-элиминативный и орально интрузивный. Но они остаются подчиненными первому инкорпоративному модусу.
1) Первая стадия - это не только кормление. Новорожденный научается регулировать системы своих органов в соответствии с методами ухода - материнской средой. Происходит взаимное регулирование с матерью. Высшей наградой за эту координацию становится либидальное удовольствие, где рот и сосок всего лишь центры общей ауры сердечного тепла и взаимности, которой наслаждаются не только центральные органы, но и оба целых организма. Взаимность релаксации имеет важнейшее значение для первого опыта дружественной непохожести. Получая то, что дают, и научаясь заставлять другого делать для него то, что хотелось бы иметь сделанным, малыш развивает необходимую основу эго, чтобы самому стать тем, кто дает. Если этого не получается, отношения переходят в попытки контролировать друг друга путем принуждения или фантазии (вместо взаимодействия).
При искусственном вскармливании можно компенсировать путем насыщения других рецепторов: держать на руках, согревать, улыбаться и говорить с малышом, укачивать. Однако стоит потратить совсем немного нашей целительной энергии на продуманные превентивные меры, чтобы грудное кормление все-таки осуществлялось и данная стадия была проработана.

При недостатке внутреннего контроля выталкивание пищи обратно вскоре после всасывания может привести к преждевременному приходу орально-элиминативного модуса. При неправильном отношении в этот период может развиться генерализированное недоверие ко всему входящему, поскольку оно не склонно оставаться.

2) Прорезаются зубы, а с ними удовольствие кусать твердые кусочки, прокусывать и откусывать. Глаза учатся сосредоточиваться на объекте, отделять и выхватывать предметы из неясного фона и прослеживать их движение. Слух также настраивается на значимые звуки. Руки научились тянуться, а кисти - схватывать более целенаправленно. Либидо ребенка идет дальше, чтобы наделить силой второй модус органа, а за ним и новую социальную модальность - взятие (taking). Для успеха надо управлять модусом более координированно. Травматичность не возможно исключить, т.к. в этот период происходит отнятие от груди и отделение от матери, которая может вернуться к работе или снова забеременеть. "Добро" и "зло" входят в мир ребенка. Напряжение и боль, причиняемые режущимися зубами, можно облегчить только кусая еще сильнее. Если кормление грудью продолжается, малышу нужно научиться сосать, не кусая. Это социальная дилемма. Это может стать началом злосчастной разделенности, когда гнев, обращенный на мучающие ребенка зубы, направленный против лишающей матери, и ярость, вызыванная бессилием собственного гнева, сливаются вместе. В библии это отражено в сказании о потерянном рае и божьем гневе за произвол. Необходимо, чтобы раннее единство ребенка с матерью было утешением на этой стадии, делая ее по возможности менее травмирующей. Резкая утрата любви матери может привести к острой младенческой депрессии или к хроническому состоянию печали, придающему депрессивный оттенок всему остатку жизни.

Отклонения на этой стадии в горизонтальном направлении означает преждевременное продвижение к модусу следующей стадии (рот малыша, вместо того чтобы сосать без напряжения, крепко сжимается). Фиксация зоны приводит к привязанности к оральным удовольствиям от разных модусов. Вертикальное отклонение (I1 - II1) означает "прилипание" к модусу, который оказался приносящим удовлетворение. Фиксация модуса - склонность чрезмерно проявлять модус в различных зонах: он всегда хочет получать, независимо от того, участвуют ли в этом рот и органы чувств, либо другие отверствия, рецепторы или формы поведения.

Оральные стадии формируют у младенца родники базисного чувства доверия и базисного чувства недоверия, которые остаются эндогенным источником примитивной надежды и обреченности на всем протяжении жизни.

3) Б. Выделительные органы и мускулатура.
Потребность сосать и кусать проявляются не только в связи с принятием пищи. Это потенциальные паттерны, которые не могут быть проигнорированы или сокращены ниже определенного минимума без риска вызвать неполноценность. Они стимулируются к развитию посредством провоцирующих средовых процедур. Оральный эротизм и развитие социальных модальностей "получения" и "взятия" опирается на потребность дышать, пить, есть и расти за счет всасывания - функций самосохранения.

При развитии ребенка два усовершенствования постепенно придают анальному опыту необходимую полноту: наступление более регулярного стула и общее развитие мышечной системы, которое добавляет ось произвольного расслабления, выпускания и сбрасывания к оси жадного присвоения.
Есть культуры, где не слишком строго относятся к анальному поведению. Взрослые предоставляют отводить в кусты начинающего ходить малыша старшим детям, с тем, чтобы его желание соблюдать нормы совпало с желанием подражать старшим. Наша западная цивилизация строга в приучении к туалету и соблюдении аккуратности. Поэтому очень распространен тип невротика, отличающегося более механистической аккуратностью, пунктуальностью и бережливостью (в любви так же, как и в испражнениях), чем это было бы полезно для него (и для общества). Дрессура мочевого пузыря и кишечника стала бесспорно травмирующим моментом воспитания ребенка.
К этой зоне относятся модусы ретенции (задерживания) и элиминации (выбрасывания). Развитие мышечной системы (не только сфинктеров) дает возможность ребенку иметь гораздо большую власть над средой в виде умения доставать, держать, толкать, приближать, удерживать на расстоянии. Эту стадии немцы назвали стадией упрямства - борьбой за автономию. Если малыш хочет что-то сделать, он легко делает это, но практически невозможно угадать, как заставить его захотеть этого. Ребенок то нежно прижимается ко взрослым, то резко и грубо отталкивает из ласку. Он учится хранить вещи и вдруг выкидывает их. Для социальных модальностей - это отпускание (letting go) и уддерживание (holding on). При слишком строгом подходе в этот период малыш обречен на двойной бунт и на двойное поражение. Он может вернуться к раннему оральному контролю (сосание пальца, капризы требующего заботы существа) или к фальшивой прогрессии в виде использования своих фекалий в виде боеприпасов или симуляции автономии.
Установление ретентивного (3) и элиминативного (4) модусов в анально-уретральной зоне распространяется на всю мышечную систему, развивается самоконтроль в отношении дуальной экспрессии, такой как отпускание и удерживание. Ошибки развития самоконтроля в этой зоне: создаются прочные акценты в самой зоне (спастическая прямая или ободочная кишка), в мышечной системе (общая вялость или ригидность), в навязчивых фантазиях (параноидальный страх враждебных субстанций внутри собственного тела) и в социальных сферах (попытки контролирования среды посредством компульсивной систематизации). Засовывание разных мелких предметов себе во все отверстия - довольно распространенный случай в педиатрии. Фиксация на этой стадии может стать подготовкой к гомосексуализму с подразумеваемой идеей вечной любви и контроля путем анальной инкорпорации. У девочек все обстоит иначе, благодаря тому, что их "хваткости" (graspiness) нет нужды оставаться фиксированной в пределах рта или извращенной в области ануса; она вполне способбна переместиться к вагине и господствовать в генитальном поведении. При фиксации на стадии III5 начинается использование фекалий в качестве боеприпасов для стрельбы по людям. У взрослых эта потребность сохраняется в виде сквернословия, имеющего отношение к фекалиям.
Из ощущения внутренней доброкачествености (goodness) вырастает автономия и гордость; из ощущения недоброкачественности (badness) - сомнение и стыд. Для развития автономии необходимо устойчиво проявляемое и уверенно сохраняемое состояние раннего доверия. Устойчивость должна защищать малыша против потенциальной анархии в условиях неспособности удерживать и отпускать с разбором. Окружение должно поддерживать малыша в желании "встать на ноги". Иначе: Стыд - ощущение, что он поспешно и глупо выставил себя на показ. Сомнение - ощущение, что попал в капкан вторичного недоваерия и оглядывания на прошлое.
Автономия против стыда и сомнения - второй нуклеарный конфликт, разрешение которого составляет одну из основных задач эго.

В. Локомоция и гениталии.

с.74. К концу третьего года ходьба приобретает легкость и энергичность. Ребенок способен забыть, что он "делает ходьбу", и может заняться выяснением, что он может делать с ходьбой. На стадии лежачей релаксации основанное на опыте младенца доверие к тому, чо основные механизмы дыхания, пищеварения, сна и т.д. имеют закономерную и привычную связь с предлагаемой пищей и заботой, придает вкус развитию умения садиться и вставать на ноги. На следующей стадии ребенок уверенно сидит, не уставая. Он использует мышечную силу для более тонкого различения предметов, нагромождения и разбрасывания их с силой и меткостью. На третьей стадии вместе с умением передвигаться, ребенок понимает свою роль в хозяйстве, обнаруживает половую роль и понимает какой роли стоит подражать. Он остро осознает различие между полами. Появляется импульс для развития интрузивного и инклюзивного модусов.
Инфантильная генитальность, конечно же, рудиментарна. Фрейд называл стадию "латентностью". Возросшему локомоторному мастерству ребенка и его чувству гордости, вызванному тем, что он теперь большой и почти такой же умелый, как Отец и Мать, наносится жесточайший удар очевидным фактом: в половой сфере он значительно уступает родителям. Эдипов комплекс: даже в отдаленном будущем ему никогда не занять место этого отца в сексуальных отношениях с этой матерью (или место этой матери в сексуальных отношениях с этим отцом).
Мальчики адресуют свою первую любовь взрослым материнским фигурам, которые иным способом утешали их тела. Одновременно они обнаруживают первое сексуальное соперничество с теми, кто оказывается половым собственником этих материнских фигур.
Интрузивный модус (вторжение) господствует в большей части поведения, во многих активностях и фантазиях. Интрузия в другие тела посредством физической атаки: вторжение в уши и умы других людей с помощью агрессивного и напористого говорения; вторжение в пространство посредством энергичной локомоции; вторжение в неизвестное благодаря неуемного любопытству. Настоящие половые акты видятся детям как опасная агрессия (на это наводят звуки, которые дети могут услышать по начам, наблюдение следов менструальной крови, ощущение неприязни и раздражения у недостаточно удовлетворенных родителей.
Девочки приобретают на этой стадии важный опыт: несмотря на локомоторную, умственную и социальную интрузивность, не уступающую интрузивности мальчиков, они должны понять - у них нет одной штуки: пениса. Материнские инстинкты переводятся в гировую фантазию или уход за малышами. При востребованности в хозяйственной жизни создается женская сплоченность. В противном случае девочка склонна развивать , наряду с основными модусами женской инцепции и материнской инклюзии, либо дразнящую, требующую, цепкую позицию, либо прилипчивую и чрезмерно зависимую детскость.
Локомоторно-генитальная стадия - модус интрузии обнаруживается в изобилии ходьбы, агрессивном умонастроении и сексуальных фантазиях и действиях. Оба пола участвуют в общем развитии локомоторных и интрузивных паттернов, хотя у девочек паттерны требующей и ласкающей инцепции развиваются в пропорции, определяемой предшествующим опытом, темпераментом и культурным акцентом. Девочка на IV стадии противопоставляет потенциально более энергичной мышечной жизни мальчика потенциальность более богатого сенсорного различения и воспринимающих и принимающих черт будущего материнства. Она склонна стать еще более зависимой и более требующей.

с.78. Социальной модальностью стадии становится "делание" в смысле "занятия чем-либо исключительно с целью достижения личного успеха, выгоды, преимущества и т.д." Наслаждение состязанием, упорство в достижении цели, радость побед. У девочек это делание себя привлекательной и внушающей любовь. Ребенок развивает предпосылки инициативы, необходимые условия отбора целей и упорства их достижения. Вследствие табу инцеста сексуальное ядро готовности к инициативе получает неизбежную отсрочку. Неотчетливые фантазии граничат с убийством и насилием. Возникает глубокое чувство вины - за преступление, которое не может свершиться по биологическим причинам. Инициативу направляют на познание мира фактов и методов делания вещей (а не "делания" людей). Это конфликт инициативы и чувства вины.

Генитальность имеет прокреативную функцию. Мальчики отличны от девочек специфичностью субъективного опыта. Это результат работы эго по организации всего того, что человек имеет, чувствует, предвидит. Уникальность каждого пола включает преобразованные функции будущего осеменителя и будущей роженицы, независимо от системы разделения труда и типа культуры. Модусы интрузии и инклюзии поляризуются, обслуживая производство и рождение потомства.

При реставрации инкорпоративных модусов происходит возврат к тебе младенческой зависимости, как в смысле потребности быть зависимым, так и вмысле (прогрессивной) способности к производящей заботе об иждивенцах. В некоторых культурах такая тенденция приводит к эксплуатируемости женщин как существа, сохраняющего зависимость и имеющего дело с иждивенцами. У мужчины страх регрессивной зависимости приводит к сверхкомпенсации в неумеренно интрузивных стремлениях. Это происходит в несознаваемой дифференциации и совместной идентификации, прежде чем освобождение от эксплуатируемости и от потребности эксплуатировать окажется действительно возможным.

Г. Прегенитальность и генитальность.
Утопией психоанализа является "генитальность". Она является высшей точкой интеграции прегенитальных стадий, где примиряются: 1) генитальный оргазм и экстрагенитальные сексуальные потребности; 2) любовь и сексуальность; 3) сексуальные, прокреативные и связанные с продуктивным трудом паттерны.
Все невротики испытывают затруднения в сексуальных циклах. Вместо наслаждения взаимностью генитальных паттернов, в глубинедуши невротики предпочли бы инкорпорацию или ретенцию, элиминацию или интрузию. Многие предпочитают быть зависимым или ставить в зависимость, губить или погибать, чем зрело любить. Бесспорно, забавная сексуальная игра лучше всего подходит для того, чтобы уделить внимание прегенитальным остаткам.
При нарушении генитальности, вызываемой прегенитальной девиацией, происходит акцентуация на модусах, не свойственных своему полу. Для мужчин модусы V1 и V2 представляют собой рудименты произвести на свет потомство (=родить) в виде идентификации с женщиной и в поддержке женщины, а также поглощаются в творчестве. При рецептивных тенденциях эротизируется зона позади корня полового члена - аналог женского органа - у пассивно-рецептивных мужчин. К сексуальным остаткам инкорпоративных желаний могут присоединиться также рот и анус. Модус V1 при акцентуации генитальной рецептивности означает желание получать, но не давать. Доминирование V2 развивает "самку" мужского пола (male "bitch") - гомосексуалиста, стремящегося к половым сношениям с мужчинами с целью (сознательно или нет) поймать в ловушку их энергию (power). Модусы V3 - ретентивная, V4 - элиминативная акцентуация генитального поведения мужчины, приводят к формам эякуляции, как задержанная и неполная, предлевременная и "текучая" ("flowing"). Модус V5 - фаллически-агрессивный атиттюд. Регрессия в этом случае идет вниз к другим зонам этого модуса. В зрелой мужской сексуальности все эти модусы должны интегрироваться и признать господство мужского прокреативного модуса Vм.

Для женщин последний слой имеет двойное применение: к половой жизни и к деторождению (и уходу за ребенком). Модус Vж - это конечная господствующая позиция. Модусы V1, V2 - наиболее распространенная девиация: относительная фригидность в сочетании с сексуальной алчностью (неспособностью отдаваться генитально, вознаграждая действия мужчины, которых такая женщина все-равно требует, часто дразня и провоцируя "избранника"). V3 - неспособность расслабиться настолько, чтобы позволить мужчине начать, дать ему возможность почувствовать себя уверенно или проявить всю силу чувств. V4 - элиминативная генитальность - выражается в частых оргастических спазмах, которые не складываются в одно адекватное переживание (experience). V5 - неперестраиваемая фаллическая позиция, выражающаяся в исключительно клиторальном эротизме и во всевозможных формах интрузивного принуждения. Vм у женщин - это такая способность идентифицироваться с прокреативной ролью мужчины и участвовать в ней, которая делает женщину понимающим товарищем и уверенным наставником сыновей. И у женщин и у мужчин творчество требует определенной пропорции Vм и Vж.
Все девиации, при условии подчинения господствующему модусу, столь же нормальны, сколь и часты. Если девиации претендуют на доминирование, они приводят к несоответствиям в совокупном либидинальном хозяйстве, что сказывается и на социальных модальностях. При большой частоте девиация страдает уже социальная жизнь группы, приводя к образованию подгрупп девиантов.

Истинной сущностью прегенитальности выступает абсорбция либидинальных интересов в раннем столкновении созревающего организма с индивидуальным стилем ухода за ребенком и в преобразовании его врожденных форм достижения (агрессии) в социальные модальности определенной культуры.

с.83. Животные научаются очень немногому. Пример: история с ласточками, завезенными в Новую Зеландию из Англии. С наступлением зимы они улетели на юг и больше не возвращались, ибо их инстинкты указывали южное, а не теплое направление. У высших животных наблюдаем разделение инстинктов. Им присущи инстинктивное стремление детеныша к контакту и инстинктивное предоставление контакта родителем, которое завершает приспособительное функционирование у детеныша. У некоторых животных научение дефекации происходит только при вылизывании матерью ректального отверстия детеныша.
У человека к инстинктивной реципрокности родителя и детеныша присоединяются традиция и совесть. Инстинктивные паттерны новорожденного подвергаются вторжению или блокированию со стороны автократической среды. Его влечения собираются, наделяются значением и организуются в течение длительного детства методами ухода за ребенком и его дисциплинирования, варьирующими от культуры к культуре. При этом он получает шанс и как организм, и как член общества, и как индивидуум. В отличие от животного человек выживает только тогда, когда традиционное детское воспитание снабжает его совестью, которая будет руководить им, не подавляя, и которая настолько тверда и одновременно гибка, чтобы приспосабливаться в превратностям исторической эпохи.
Темные инстинктуальные (сексуальные и агрессивные) силы утилизируются воспитанием детей, делая их высокомобильными и пластичными. Каждая усваиваемая частная функция базируется на интеграции всех модусов органа друг с другом и с образом мира соответствующей культуры.

Интеллектуальная деятельность либо составляет целое с модусами органа, либо будет искажаться ими. Восприятие информационного сообщения = инкорпорация. Мы схватываем то, что кажется заслуживающим присвоения. Усваивая информацию, мы пытаемся понять ее по-своему, сравнивая с другими порциями информации. Удерживаем одни части сообщения и отбрасываем (=элиминируем) другие. Мы передаем сообщение другому лицу, в интеллектуальном аппарате которого соответствующее усвоение или оплодотворение повторяется.
Интеллектуальность человека, как и генитальность, зависящая от раннего развития модусов, может характеризоваться недоразвитием или сверхразвитием того или иного из основных модусов. Кто-то набрасывается на знания столь же жадно, глотая книгу за книгой. Кто-то затаскивает свои знания в угол и грызет их там, как кость. Другой превращает себя в склад информации, вообще не надеясь когда-нибудь переварить ее. Некоторые предпочитают источать и расточать информацию, которая не усвоена, и неусваиваема. А интеллектуальные насильники упорствуют в том, чтобы их мнения считались обязательными, пробивая защиту невосприимчивых слушателей.
Не только зрелые половые отношения, но и любой другой тип связей развивается на основе правильной (или неправильной) пропорции прегенитальных модусов органа, и что каждую форму связи можно охарактеризовать относительной взаимностью модусов подхода или односторонними формами агрессии.
Фрагментарные паттерны человеческого дитя находятся в зависимости от предписаний традиции, которая направляет и наделяет значением родительской реакции. Исход завершения паттернов влечения посредством традиции навсегда привязывает индивидуума к традициям и институтам социального окружения его детства и оставляет беззащитным перед (не всегда логичной и справедливой) автократией его внутреннего правителя - совести.

4. Генитальные модусы и пространственные модальности.

с.86. Зоны и модусы имеют влияние на игру, а также на симптомы и поведение маленьких пациентов. Неопределенные инструкции совершают то, что поощрение "свободно ассоциировать" (то есть позволять мыслям блуждать, а словам течь без самоцензуры) производит в психоаналитическом интервью, так же как и предложение поиграть - в интервью с детьми. Появляются с виду произвольные темы, которые при более тщательном изучении оказываются тесно связанными с движущими силами истории жизни конкретного человека.
Определяются общие элементы в конструкциях разных детей. К модусу женской инклюзии (IV4) - девочки гораздо чаще мальчиков устраивали комнату в виде расставленной по кругу мебели, без стен. Иногда эту идилию нарушало что-то, вторгающееся извне (иногда смешное в виде игрушечного поросенка, например, или фигурки отца, въезжающего верхом на льве). Когда мальчики строят такую конструкцию, чаще всего у них присутствует гормональный дисбаланс (ожирение, женоподобное сложение). Ощущение телесной стороны своей персоны (например при нормолизации гормонального фона и похудении) влияет на пространственные модальности создаваемых ребенком конструкций. Общие модальности для одного из двух полов выражают чувство пола - мужского или женского. Кубики оказались очень удобным и податливым материалом, кроме того они лишены дополнительного смысла. Как выяснилось, мальчики и девочки отличались друг от друга и по количеству используемых кубиков и по создаваемым конфигурациям.
У мальчиков - склонность сооружать различные строения, дома, башни или улицы. Девочки используют кубики и игрушки для создания интерьера дома из малого количества кубиков.
Мальчики делали строения высокими и часто провоцировали их падение. Сделан вывод, что переменная "высоко-низко" есть маскулинная переменная. Крайняя высота отражает потребность ребенка в сверхкомпенсации сомнения в собственной маскулинности или страха за свою маскулинность. Часто создавалось интенсивное движение по улице с блокированием дороги.
Девочки редко строили башни. Чаще дома, статичные интерьеры мирного характера. Переменная "открытое" и "закрытое" - феминные модальности. Пугаемые лица в игре чаще бывают женского пола, а пугающие - всегда мужчина, мальчик или животное. Но этот страх не приводит к запиранию или возведению высоких сцен. Большая часть подобных вторжений содержит элемент юмора и приятного возбуждения. Вход-выход всегда сделан старательно и искусно, это единственный элемент, который девочки заботливо строят и богато украшают. При тревоге относительно женской роли происходило блокирование входа или укрепление (наращивание) стен.
Все выше указанные пространственные тенденции напоминают о генитальных модусах и фактически находятся в тесном соответствии с морфологией половых органов. У мужчины - это наружные половые органы, по своей природе способные к напряжению и вторжению и проводящие высоко подвижные сперматозоиды; у женщины - внутренние органы с преддверным проходом, ведущим к неподвижно ожидающей яйцеклетке.
Существует глубокое различие в чувстве пространства у двух полов, аналогично различию биологического опыта и социальных ролей. Психосексуальное и психосоциальное по сей день разграничивается психоанализом, однако исследование пространственных конструкций в детских играх подчеркивает взаимопроникновение биологического, культурного и психологического. Культуры развивают биологически данное и стремятся к разделению функций между полами таким образом, чтобы осуществить особенности схем тела, выполнить требования конкретного общества и удовлетворить индивидуальное эго.